Статья Восхождение на Лаггинхорн (4010 м)

Утром, после вечернего прибытия в Саас-Грунд, мы поднялись наверх. Всего нас было восемь человек, и нашей базой был лагерь в Саас-Грунде, кстати, полный чехов, он вообще-то весь Уоллис немного переполнен чехами. В тот первый вечер мы встретили группу Виктора Коржизека, который отправился в известный «тур по спагетти»; для непосвященных: это горный лидер и его успешный поход по основным хребтам Монте-Роза. Но вернемся к нашей группе и нашим планам, их было немало – три четыре тысячи: Лаггинхорн, Лендспитце и Надельхорн.

Если вы хотите пойти в Иезавав, пропустите трансляцию. Мы несколько раз перепрыгивали через ручей возле Weissmieshütte, он является частью всех спусков и ревет на всю территорию. Есть еще два пешеходных мостика, но по ним не всегда попадаешь.

Когда вы поднимаетесь на Джегихорн, солнце все время сидит на вашей спине, а затем оно наклоняется к вам слева. Вы постоянно смотрите налево, потому что над Саас-Фе группа из четырех тысяч человек. Вдали от Аллалинхорна и Страхлхорна вы даже можете узнать Монтерос, в том числе Дюфуршпитце. Упомянутая феррата на Джегихорне ведет вправо от альпинистской тропы на другой стороне горы, ее не видно с трибун.

Набор из 4000 человек над Саас-Фе: Аллалинхорн (крайний слева; позади него возвышается острый гребень Римпфишхорна), Альфубель (снежный залив, скрытый за крестом), Ташхорн, Дом (скрытый в облаках), Лендзпитце и Надельхорн (два клыки, соединенные седлом).

Спим в хижине Хоссааса в трех тысячах метров, будильник в 3:15. В четыре мы стоим перед коттеджем, нас шестеро, у одного нет фары. Совсем неважно, скоро рассветет, что потом будет большая проблема, конечно, нам это вообще не приходит в голову, мы планируем сесть на канатную дорогу в 16:00. Идем счастливо, сначала поднимаемся на седло Лаггинйоха на скале над хижиной, а потом на более длинный участок по снегу, в шесть утра уже под гребнем и взбираемся на скалу.

Слева пика нет, на фото видно примерно первую треть пути. Лазание по снегу проходит плавно, как и восхождение на скалу.

VHT – это не скалолазание, или альпийский туризм не имеет много общего со спортивным скалолазанием по защищенным маршрутам, и об этом следует помнить. С вами не случится, что вы как-то успокаиваете нас и идете слишком медленно. Хребет Лаггинхорн соблазняет сделать это, есть еще несколько сложных переходов, и никто не хочет падать. Однако следует искать резервы в улучшении работы с тросом (а не в закреплении) и в улучшении так называемого непрерывного закрепления. Используйте больше полубуты (петля полукатки), потому что это позволяет веревке двигаться вперед и назад, не скручивая короткие участки и т. Д. Мы также сделали еще немного фотографий и поговорили, особенно когда шесть человек идут вместе и на более тяжелом участки на ней ждут себя, время задержки всей группы складывается, и гора, подобная Лаггинхорну, этого не прощает. В одиннадцать часов утра мы только на полпути по гребню, и нам хотелось оказаться на вершине. Позже отслеживание с часов показало, что всего мы нашли что-то около шести километров (не сравнивайте с расстоянием на карте), я не знаю, насколько часам можно доверять, но это что-то говорит.

Это не баги, это гудит, я отвечаю, и какое-то время знал, что все не так, статично. Буря начинается. Она должна была прийти позже. Шесть часов вечера, мы под каменной башней, с которой спускается метров двадцать, вершина видна, но до конца еще не меньше часа. Дождя еще нет, но воздух буквально заряжен напряжением, это стоит нам волос. Звоним 112 (да, это должно было быть 144, это номер горной службы, он тоже немножко тупой в четырех тысячах), но вертолет все равно никто не пришлет, ни один спасательный вертолет не летает. до грозы и ночью. Мы ожидаем, что они могут посоветовать нам другой путь спуска. В нескольких метрах от нас ставим ледорубы, рассматриваем варианты, но их у нас немного, разбить лагерь негде, и мы даже для этого не оборудованы. Сначала вообще нельзя звонить. Со второй попытки нас встречает линейный работник, который не говорит по-английски, и когда мы сообщаем ему место, они играют музыку … Потом они тасуют нас, несколько раз выпадает и они начинают бить градом. нас … В этот момент Радек готов спуститься к месту, где, кажется, мы могли бы вернуться в нормальное русло. К сожалению, руководство говорит нам, что мы должны делать именно то, что кажется наиболее опасным и чего мы совсем не хотим – идти на вершину, другого пути нет. «А коллега, который хочет спуститься по канатной дороге, пусть забудет, – добавляет он, – вы не можете выбраться оттуда, спуститесь с башни на скалу и продолжайте свой путь, круг спуска находится в нескольких метрах. ты – да, там, что показывает другой (Чарльз) ». Позже мы узнали, что в тот момент он смотрел на нас из Саас-Фе в бинокль, а за нами также наблюдали гиды из хижины Weissmiesshutte, где заканчивается обычная дорога. Он льется как банка, свистит молния вокруг нашей головы, это только вопрос времени, это проходит в голове каждого из нас. Но все вели себя отлично, без паники, ориентированы вперед, мы как хорьки. Спустившись по башне, мы быстро преодолели крутое снежное поле, и вот, наконец, подошла последняя часть гребня, в сотне метров до верхнего креста, некоторое время назад в него врезалась трещина. Я кидаюсь на скалы на кошек, как тигр, позади меня на веревке Хонзы, мы оба уже почувствовали более слабые удары током, вся скала искрится. Прямо под крестом выступает огромный громоотвод, но мы наконец-то поднялись и начинаем спускаться до нормального состояния, наконец-то просто снег! Не берите в основном с молнией, это стало шуткой для всей экспедиции. Фото у креста, конечно же, никто не делал. Нормальный или нормальный путь имеет сложность PD, крутой спуск, мы катимся так быстро, как только можем, к счастью, следы видны. Через некоторое время будет темно, и это у нас только одна фара. Внизу мы видим свет Карела и Радека вдалеке, и когда огни Алеша и Моники появляются над нами вовремя, мы говорим, что, вероятно, выживем. Выпало огромное количество снега и он все еще шел, шторм медленно утих. В десять часов вечера мы на полкилометра ниже вершины, к сожалению, подходим к скалам, где не видно никаких следов. Скорость быстро уменьшается, поскольку мы контролируем маршрут на карте с помощью местоположения. Мы уже измучены и замерзли, я всегда убегаю, а потом оборачиваюсь и сияю по дороге к Хонзе, который тоже потерял одну кошку в скалах. Камни бесконечны, у нас уже полно зубов. Под нами мы внезапно увидим три восходящих к нам огонька, и это придаст нам последние силы. Гуиди из Weismieshütte находится напротив нас. Пьем чай и с одним отправляемся на дачу, двое других – напротив Алеша и Моники. Их огни остановились все еще ужасно ярко; позже мы узнали, что они похоронили себя. История подходит к концу, что было счастливым. Моника и Алеш прибыли на дачу в шесть утра, мы – около половины четвертого. Наши ледорубы спустили через два дня, когда они шли по южному гребню вместе с клиентами. Погода по всей Уоллис ухудшилась еще на несколько дней, поэтому мы провели остальное время, отдыхая, занимаясь спортивным скалолазанием в долине Саас-Фе, а также поднимаясь на Аллалинхорн, легкий 4000-метровый поезд, до которого можно добраться от станции метро Mittel-Allalin. Мы едем домой в Чехию и очень этому рады.

Я заметил, что нередко они первыми поднимались на холмы по духовным, не только обычным, но и альпинистским маршрутам. Точно так же в случае группы Вайсмис саксонский пастор стал первым на горных вершинах. Интересно, было ли это главным образом потому, что ни у кого не было средств, времени и, в конце концов, никакой особой мотивации, и искало ли духовенство в основном в экстазе или другом вдохновении. В любом случае вершины вдохновляют.